Расстояние, могущее воплотиться в любом совершенно предмете как-то: карманные часы на упругой, дрожащей цепочке, книга, не издавшая ни звука, музыка, чуждая сердцу, бесшумный шаг взгляда по мерклой карте google, — воплощается намеренно, по собственному желанию, в горшечном цветке с соцветиями карминного цвета.
Письмо, не запечатанное ещё, рукописное письмо, не законченное, избегающее всех возможных указателей, путем не начертанным восходит к мысли об августе-месяце. Выстилаю август, взметая его как простынь над ложем, перед собой, чтобы разглядеть все истые его, местами витиеватые, местами измятые, складками вьющиеся, узоры.
Жгучий поднимается за окном, однако объёмный, сентябрьский ветер, без намерения, без цели, преломляя сияние рекламных баннеров моего сна обдавая моросью мою ладонь.
Август-месяц, столь не ясный, но светлейших из возможных, сложенный из стихотворений, сам будущий стихотворением, липограммой с единственно пропущенным звуком, звучащим во все предыдущие, находящие один на другого, взрастая по-вавилонски месяцы, — август звучит в моей памяти легко и свободно. Я собираю тебя воедино по мгновениям, как рассыпавшиеся по земле фотографии, проклиная безвозвратно слетевшую с катушки пленку, — прижимаю краешки их каблуками от ветра неистового, ибо в чем в чем, а в хрупкости памяти не откажешь.
Расстояние заметает следы, любви и трепета, горячий некогда, как поцелуй, песок становится зыбучим, возвращаясь которым становишься глубже, но словом донная эта глубина.
Или тайное скрадывает явное, или явное истлевает само по себе.
У витрины с цветами, как у цветущей изгороди, вдохновенный, связанный с тобою известной сетью, имени твоему преподношу цветы, задействуя телефонную камеру нижайшего качества.
Анна Азалия Анна Антуриум Анна Бегония Анна Кливия Саланум или Каланхоэ.
Наполовину безмолвна, Пражский вдыхая воздух, ты.
Фиалка Анна это твой черед. Ты —Каланхоэ.
Так и слово лишь отдаляет. Кармином горит цветок, покорно объятый листьями.
| Комментарии: |