Mario Pozzi
1990 – 1995
Опадает ночь, вдыхая
меркнущий свет,
и это — подлинная смерть земли,
где тень обнажает
приглушенные печали,
и это — такая безмерная, бездонная
тишина, погребающая
в вопль одиночества, реками
бегущего по твоим жилам,
и это — сладчайший, истинный сон,
там, где тайной сокрывшись в тебя,
я миную время, его наготу.
И внутри этой любви
я касаюсь твоей души,
в муке застыв.
Быстротечность — это только мгновение,
та́м, где стихают тревоги,
где луна снимает покровы и иссыхает
ночь, где, увядая в тишине,
тень ищет долину, та́м где земля
ласкова и невинна;
и это — страдание во всей своей наготе,
когда вечность открывает твой образ,
проявляющийся в искушающих снах
беспощадным временем,
бесконечной пустотой.
Горечь прошлого, — приюта,
что, уцелев, подобно крику
воскресает со дна
моей жизни, — достигает
иных орбит,
где в каждой твоей слезе, собранной
из моих рассеченных жил,
непрощенный струится плач.
Все причиняет мне боль.
В этом пламени, что губит
меня и снедает, наполняя звонкий вечер
холодом смерти,
и вдоль горных хребтов,
еще снедаемых тенью,
мне былую твою навевает любовь.
В одинокой земле разливается
и сияет мое лето,
мучительное, как плоть твоя,
замурованная в глубинах моей крови —
ущелье моего несчастья,
страха перед сияющей паутиной ветвей,
оковами и пределами, — беспощадное
как солнечный свет, охватывающий
только что срезанную пшеницу.
Порочное светило моих чувств —
это луна, отчаявшаяся в тебе настолько,
что свет ее подобен тени —
это сердце мое, в нечистых руках
тебя заточившее,
где тайна покамест, что я — лишь мгновение
в неподвижной форме времени.
Перевод с итальянского Александра Малинина
| Комментарии: |